Драматические жанры на сцене шекспировского театра: формирование зрительских ожиданий

Аннотация

В конце XVI — начале XVII в. в Англии существовали смешанные представления о драматических жанрах. Неоклассические теории жанра причудливо переплетались с театральной практикой, ориентированной на широкий круг зрителей, среди которых было немало людей неученых и даже неграмотных. В этих условиях именно театры должны были взять на себя труд по формированию жанровых представлений и ожиданий аудитории. Воспитание жанрового вкуса у зрителей было на руку актерам, поскольку позволяло театральным коллективам свободно экспериментировать с жанровыми условностями в расчете на понимающий отклик публики. Судить о том, как это происходило, мы можем по редким экскурсам в жанровые теории, сохранившимся в дошедших до нас текстах пьес.

Один из фрагментов такого рода — первая сцена анонимной пьесы «Предостережение честным женщинам» (A Warning for Fair Women, опубл. в 1599 г., приписывается авторству Т. Хейвуда), в которой на сцену выходят персонифицированные Трагедия (Мельпомена), Комедия и Историческая хроника. Они обсуждают сложившиеся отношения между жанрами, и Трагедия обещает зрителям новинку — «документальное» представление об убийстве богатого лондонца. Учитывая, что эту пьесу ставила шекспировская труппа «Слуги лорда-камергера», налицо своеобразный конфликт драматургических концепций: Мельпомена прогоняет со сцены Комедию и Историческую хронику, т. е. именно те жанры, которыми в 1590-е гг. прославился Шекспир как драматург. Попутно здесь указывается на связь между представлением в жанре трагедии и черными занавесями, которыми убрана сцена, — получается, что у английских актеров 1590-х гг. было в обычае сигнализировать зрителям о жанровом характере пьесы, которую им предстоит смотреть.

Этот пример говорит о том, что, во-первых, публика того времени имела ясное представление о различных жанровых категориях, причем проводниками этого знания были актеры, преследовавшие собственные практические цели; во-вторых, жанры в шекспировскую эпоху были категориями подвижными, формировавшимися буквально «на ходу»: если сначала зрителей следовало приучить к особенностям определенного жанра, то затем драматурги смело могли играть на зрительских ожиданиях, исполняя или не исполняя их в соответствии с собственными творческими задачами.