Проблема жанровой классификации фэнтези как вида приключенческой литературы

Аннотация

В статье рассматривается проблема жанровой классификации современного русскоязычного фэнтези.

Автор указывает на попытки классифицировать фэнтези по проблемно-тематическому принципу, а также на основе функций искусства, выделенных М. С. Каганом; указываются недостатки данных подходов. Предлагается применить генетико-типологический принцип, который базируется на изучении развития приключенческих жанров вообще. Этот подход представляется наиболее естественным, поскольку фэнтези является новым этапом в развитии приключенческой литературы.

Опираясь на работы А. Вулиса и Д. Благого об истории развития и жанровой специфике авантюрного романа, автор делает вывод, что следует говорить о большом приключенческом метажанре. Его теоретическое осмысление происходит довольно поздно, в XVIII–XIX вв., в связи с развитием нового направления — реализма. Первым типом романа, который исследователи считают приключенческим в современном смысле этого слова, является робинзонада. Таким образом, классификация метажанра делится на две части: историческую, описывающую его развитие до Дефо, и типологическую, охватывающую в основном литературу XIX–XXI вв. Если в первой части применяется генетический принцип, то во второй главным образом — тематический.

Современное фэнтези синтезирует два основных вида приключений, а именно приключение географическое и историческое. Роман «путешествий» вроде робинзонады сливается с историческим авантюрным романом. Таким образом, героическое фэнтези как бы «стягивает» обратно разветвившиеся жанровые подвиды. На этом направлении можно выделить соответственно в русской современной литературе: фэнтези «меча и магии» («Хранитель мечей» Н. Перумова; «Волкодав» М. Семеновой); историческое и псевдоисторическое фэнтези («Небеса ликуют» А. Валентинова, «Отблески Этерны» В. Камши); «воровское» или «разбойничье» фэнтези («Хроники Сиалы» А. Пехова), которое наследует пикареске и «разбойничьему» роману. Любовный роман дает любовное фэнтези («Анахрон» В. Беньковского и Е. Хаецкой); в области криминального романа мы видим зарождение детективного фэнтези («Под знаком мантикоры», «Пересмешник» А. Пехова»). Готический роман порождает все разновидности «черного» фэнтези («Странствия Сенора» А. Дашкова, «Ночной смотрящий» О. Дивова), а научная фантастика — «научное» фэнтези или техномагию («Тайный Город» В. Панова). И наконец, социально-приключенческий роман при появлении мифологически-сказочных посылок дает тот вид фэнтези, который в современной издательской практике принято называть городским (цикл «Дозоры» С. Лукьяненко).

Типология показывает, что собственно фэнтезийные жанры не обнаруживают существенной самостоятельности; все они являются лишь новым этапом в развитии единого приключенческого метажанра. Заметно, что наибольшая активность наблюдается на том направлении, где фэнтезийная предпосылка является органически-естественной. Напротив, любовная и криминальная линии изначально обладают другим набором интенций, и фэнтезийная составляющая не может выступить в них на первый план, не исказив тем самым природу жанрового саспенса.